Печать силы - Анастасия Гофман

Девушка поняла, почему Адам выбрал именно его. Здесь чувствовалась сила. Она собиралась со всей прилегающей территории, устремлялась ввысь, моля о том, чтобы ее забрали, присвоили. Чтобы ей подарили жизнь.

И Адам знал об этом. Бог знает, сколько раз он использовал всю эту мощь, чтобы удовлетворить свои желания. Эта же энергия наложила отпечаток на его сына, дала возможность сделать его своим рабом. Теперь все это было очевидным.

– Эй! Это она! – Какой-то мужчина указал в сторону непрошеной гостьи.

Вилена пристально посмотрела на него: он был невысок ростом и широк в плечах. Волосы уже покрылись тенью седины, но это напоминало лишь о приближении его конца, а не о мудрости, которую он так отчаянно пытался в себе отыскать. Девушка совсем не испугалась, ни один мускул не дрогнул на ее лице, когда тот мужчина бросил в ее сторону вязкую невидимую субстанцию-ловушку. Впрочем, она не достигла цели, угодив в так удачно подбежавшего стража. Вилена даже не осознала, что сделала это сама. Все казалось лишь стечением обстоятельств.

Был ли хоть какой-то смысл бороться с этими не ведающими правды людьми? Едва ли. Вилена его не видела. Из ее тела вырвалась мощная волна, отшвырнувшая надоедливую прислугу Паши по сторонам. Шесть человек теперь корчились на холодной плитке, устилавшей собой землю. Никто их них не поднялся на ноги.

Вот, как выглядела Вилена в тот момент, когда решила, что сможет бороться с Владимиром на равных. Как надоедливая мушка, совершенно безвредная и бесполезная.

Внутри здания слышался шум: кто-то бежал по коридору, выглядывая в окно. Эти глаза сверкали в темноте ненавистью и предвкушением, они смотрели на Вилену, как на подарок судьбы. Улыбка, приправленная усмешкой, презрением, надменностью и нетерпением, не покидала его губ. Не нужно было даже гадать, кому она принадлежала. И все же глубоко в душе девушки появился странный, неожиданный для нее трепет.

Когда этот человек показался в дверном проеме, сердце замерло. Он был таким же, как раньше: скрытным, напуганным и серьезным. Все это отражалось не на его лице, но в его сущности. В той энергии, которая наполняла каждый дюйм его тела.

– Ты ждал меня? – равнодушно спросила Вилена, пока ее разум просчитывал дальнейшие действия.

– Я удивлен, что тебя не было так долго, – парень спустился по ступеням, но остановился на расстоянии десятка метров. Из-за этого говорить приходилось чуть громче обычного. – Я думал, ты тут же прибежишь к нам, плача о том, как это было ужасно – жить с убийцей.

– Странно, почему же никто не сбежал от тебя? Для тебя это, видимо, полностью оправдано, да, Паш? Тебе, как и Адаму, неведома ни справедливость, ни сочувствие, ни прощение.

– Привет, Вилена, – голос бесцеремонно прервал чужой разговор.

Вилена обернулась к его источнику: девушка лет двадцати пяти смотрела на нее своими большими светлыми глазами, бросавшими неощутимые блики света и тепла. Ее локоны спадали на покатые плечи, представляя миру ту хрупкость, которую желали. Во взгляде этой девушки таился интерес и предвкушение, но Вилена не узнавала ее. Единственное, что виделось отчетливо, – это энергия, кипевшая внутри, словно раскаленный металл в печи. Она казалась опасной и непоколебимой, яростной и настолько сильной, что не считала необходимым хоть как-то демонстрировать свою мощь. Все живое вокруг и так чувствовало, что не стоит приближаться.

– Ты кто? – Вилена не сводила глаз с незнакомки.

– Это Юнна, моя наставница.

– А знаешь ли ты, что у твоей наставницы есть небольшой секрет, эквивалентный взрыву атомной бомбы?

Паша нахмурился: та Вилена, которую он помнил, никогда бы не определила силу противника, лишь взглянув на него. Это немного насторожило парня.

– Зачем ты пришла сюда? Уж не нас обсуждать.

– Разве ты не сказал, что ждал, когда же я появлюсь?

– О да, я ждал. Но это было до того, как я залез в твои мысли. Я знаю все, что о чем ты думала последние несколько месяцев. Эта мерзость…

– Да, ты прав, любовь – это действительно мерзость, ведь она заставила тебя так смотреть на эту… Как там тебя зовут?

Юнна смерила Вилену сильным взглядом, не давая той ни на миг усомниться в чужом превосходстве.

– И что вы сделаете теперь? Раз пришла я сюда не плакать, рассказывая как мне было плохо и страшно рядом с Владимиром, описывая вам, что он со мной вытворял и прочее? Тоже планируете меня убить? За что? За то, что помешала этому ублюдку Адаму сделать это первым?

В глазах Паши на сотую долю секунды мелькнула тень недоверия. На его лбу появилась морщинка отвращения, а уголки губ медленно поползли вниз. Это было практически незаметным. Но даже ребенок смог бы почувствовать разницу.

– Тебе не сбить нас с толку, Вилена, – грозно парировала Юнна, делая несколько шагов вперед.

– Ох, да что вы, я даже не собиралась. Хотите, верьте, хотите, нет, это ваши проблемы. Я здесь только затем, чтобы показать, каким дерьмом был его папаша, и все. И знаете что? Я ничуть не соболезную тем, кто горевал о его потере. Я искренне рада, что этот урод сдох, не успев уничтожить кого-то еще, – Вилена одарила присутствующих (в их число медленно просочились еще несколько приближенных Юнны) стойким, немного заигрывающим взглядом.

– Тебе мало того, что мы не стали трогать тебя, так ты приперлась, чтобы самой напороться на неприятности?! – Паша сорвался с места, совершенно не контролируя ни свои эмоции, ни свои силы. Черная невидимая обычному человеку дыра возникла вокруг его тела, засасывая в себя энергию, исходившую от Вилены.

– Ты думаешь, я боюсь смерти? Да ты понятия не имеешь, что значит бояться. Гораздо страшнее существовать, всю свою жизнь обвиняя себя в грехах, которые не можешь исправить. Вы убили не того человека. Чертовы придурки, вы даже не знаете, что сделали!

– Я прекрасно знала, кем был Владимир! Не вздумай его защищать! – Юнна наступала с другого бока, устремляя сжиженный поток ядовитого газа, расщепляющего энергию прямо внутри Вилены. Этот газ оставлял привкус гнилого мяса и копоти.

Вилена закашлялась, пятясь назад, но не пыталась сбежать, а лишь сдерживала собственные силы. Она отчаянно хотела пролить свет на все, что случилось.

– Он помог мне, когда моя жизнь висела на волоске. Когда твой отец хотел убить меня! Ты не видел его взгляд, – Вилена нервно засмеялась, капельки крови капали изо рта, – как он горел желанием разобраться со мной за то, что я сделала, будучи ребенком! Я даже не помню, как убила твою маму! Я не помню всего этого! Я не знаю, как лишила Ясмин зрения, а она подчинилась и взорвала саму себя у всех на виду только ради того, чтобы я испытала ужас! Адам вертел всеми вами, придумывая правила игры, в которой хотел остаться единственным победителем. Подарил тебе свои способности лишь ради самого себя, ради своего самолюбия и эгоизма. Ему было наплевать, что случится с тобой после этого. Скольких людей он погубил… сколько детей погибло, так и не появившись на свет, потому что твой чокнутый папаша хотел испытать собственные способности. Он позволил Владимиру покалечить тебя во время нашей псевдосхватки, разглагольствовал о том, как повесит на твои уши очередную порцию «лапши», искалечит твою и без того дерьмовую жизнь! Давай же, сделай то, что умеешь лучше всего на свете. Залезь в мою голову и посмотри сам. Только не обвиняй меня потом, что заставила тебя посмотреть на своего дорогого папочку без розовых очков.

В следующее мгновение Вилена провалилась в забытье. Ее сознание билось в густой липкой темноте, пока не выбралось на крошечный островок памяти, окруженный бесконечной пустотой и холодом. Это был парадный зал. Тот самый, в котором Вилене посчастливилось остаться в живых. Здесь было множество вещей, расставленных в художественном беспорядке, расшитых золотыми и серебряными нитями, с яркими камнями и блеском драгоценностей в каждом уголке. В воздухе витал запах горевших свечей, расставленных в углах комнаты на резных тумбах. Изысканный ковер устилал пол, заглушая каждый человеческий шаг мягкостью и невесомостью.

Вилена узнала это место. Сейчас здесь было пустынно, безлюдно, вечер еще не начался.

– Красиво, правда? – голос холодом отразился от высоких гладких стен, мешая найти его источник. – В тот день я танцевала в последний раз.

Наконец, фигура вышла из нарисованной ею же тени. Глаза сверкали яркими темными бликами, кожа казалась юной и нежной, волосы спадали на плечи светлой русой волной. Девушка устремила свои кукольные глаза на Вилену, излучая тепло и доброту.

Вилена непонимающе качнула головой. Это лицо она видела прежде, хоть и черты его немного смазались в сознании. И все же чутье сразу дало ответ, кому оно принадлежало. Виновница всего, что произошло между Адамом и Владимиром, стояла прямо перед Виленой, живая и невредимая, словно сошедшая с той самой фотографии, единственной фотографии, которую Владимир хранил у себя.